ЛЕКЦИЯ 3:
От общего к частному

Все что тут мы изощрялись, нащупывая сущности и простукивая донышки у филологии вообще, было только присказкой к нашему конкретному предмету в частности.

По ходу этой присказки мы обнаружили, что языкознанием могут именоваться несколько наук, поэтому, надеюсь, не будем слишком шокированы столкнувшись с фактом, что и филология, оказывается, не одна.

Из множества филологий нам, волею судеб, досталася в удел РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ФИЛОЛОГИЯ (РГФ).

(Попутно обратите внимание на великую роль прилагательных, как умеют они вычленить, ограничить, уконкретнить, заякорить – выделить – из многих одного, посредством указания его признаков).

Обратите внимание на этот приём: чтобы перейти от общего к частному/конкретному надо обложить это общее прилагательными.

Скажешь, например, «собака» - дак под эту рубрику влезет кто угодно, любое пёсье отродье всех времен и народов, а как приложишь к этой собаке прилагательное «соседская», то она уже единственная и неповторимая, одна из многих, короче сказать – вполне конкретная псина (особенно, если уточнишь о каком соседе – который справа, или слева – идёт речь).

Такой приём называется переходом от общего к частному; по ходу такого перехода к какому-нибудь общему имени прикладываются прилагательные, которые сообщают нам о признаках одного частного, отдельного предмета из уймы прочих предметов, что носят это же самое общее имя.

И этот же приём можно запустить в обратном направлении – пойти от частного к общему.

Да, конечно же, надо у частного предмета отобрать все его прилагательные и мы получим общее имя, общее понятие.

Пример: Если общее имя «государство» обложить прилагательными «наше», «родное», «любимое», «свободолюбивое», то имя это становится до того уж частным и близким, что так и тянет тут же встать грудью на защиту и отдать ему последнюю рубаху до последней капли крови, тогда как, ободравши все прилагательные, снова имеем абстрактное имя «государство» – общее понятие – и опыт показывает, что на общее нам, вобщем-то, глубоко плевать.

(И ещё отметим, между прочим, что при обсуждениях, или дискуссиях, немало возникает недоразумений из-за того, что одна из сторон рассматривает как общий тот предмет, который другой стороне представляется весьма даже частным.)

Теперь перейдём от общего к частному. Спустимся от абстрактной филологии к филологии не ободраной, к филологии имеющей частные признаки выраженные прилагательным «романо-германская».

Давайте вплотную приступим к предмету поставленному перед нами учебными планами.

Займемтесь же, наконец, романо-(черт побери!)-германской филологией.

Если с последним словом в названии этого предмета мы уже познакомились (разборку мы начали с конца), то суть прилагательного «романо-германский» нам ещё не вполне ясна.

А ещё точнее, мы имеем тут составное прилагательное – комбинацию из двух: «романский» и «германский».

Вспомнив, что привычное нам географическое название «Рим» в остальном мире произносится, а главное пишется Roma, мы, пожалуй, можем переиначить это прилагательное и сказать «римско-германский».

«Римский» значит принадлежащий городу Рим, или народу – римлянам.

«Германия» тоже известна нам, как географическое наименование, но если в предыдущем случае название географического места «Roma» перешло в имя народа – «римляне», то уж в данном случае географическая местность «Германия» начала называться так по имени народа, племён её населявших.

Как видим, в этих двух случаях движение – перенос имени, производилось по противоположным направлениям.

Верно! Дело просто-напросто в том, что у римлян (они же квириты) был город Roma, а у германцев никакого города не было.

Таким образом, прилагательное «романо-германский» можно переиначить ещё и так «городско-сельский».

Несколько режет слух, но сути соответствует. (И к тому же, несколько противно смыслу – ведь в одном прилагательном слеплены два, указующие на противоположно-направленные признаки.)

Впрочем, надо же учитывать к какому предмету/имени прикладываются подобные сцепки из противуположных прилагательных.

Если сказать «женско-мужской туалет», то становится нескольно странновато, а вот «чёрно-белое кино» проходит как по маслу.

Итак, мы только что стали свидетелями как в прилагательном «романо-германский» свершилась хрустальная мечта коммунизма о слиянии города и деревни, правда, всего лишь на языковом уровне.

Но коль скоро мы прилагаем прилагательное «романо-германский» к «филологии», то на данное прилагательное переходят некоторые из сутей присущих филологии.

В предыдущей (2-й) лекции мы в нашей 5-й эссенции определили, что филология есть история культуры народов отраженная в их литературе (не только художественной).

История – это наука, а всякая наука состоит из познания и знания (т.е. хранения и распространения информации добытой познанием).

Вот и выходит, что романо-германская филология есть познание истории культуры романо-германских народов через их литературу.

(Не вздумайте представить, будто сейчас мы из пятой сути филологии сделали рывок в 6-ю («секстэссенцию») ничего подобного: у нас теперь новый предмет познания – романо-германская филология и мы совершили углубление/восхождение (кому как удобнее) к первому уровню его понимания, к первой его сути.)

Ну, а что такое история?

История – это фиксация времени и пространственных координат частных событий...

Не спешите стекленеть глазами и туманиться сознанием.

Сейчас эту абстрактную белиберду сведём к частному понятию и приватизируем, чтобы не выпендривалась.

вверх-скок
 

Итак, история – это любая надпись/запись (т.е. зафиксированная, пригодная к хранению информация) на любом материале – на камне, на заборе, на пленке, но пока, главным образом, на бумажке, где проставлены дата и место любого события.

Иначе говоря, история – это любое событие имеющее при себе документ о месте и времени своего проишествия.

Пример исторического документа:

«Здесь был Вася – 9/21/95».

Пример неисторическог документа: «Великий Вождь и Учитель народов, тов. И. В. Сталин, очень любил кушать финики».

Любовь тов. Сталина к финикам – факт не исторический, а может и вовсе не факт (пока не будет предъявлен соответствующий документ).

Теперь вы видите до чего просто войти в историю.

Нет нужды долго доказывать, что история – знание о чём-либо – существует лишь пока есть записи о событиях этой истории, а когда документов нет, то это уже не история, а легенды.

Таким образом, история, зачастую, всё та же литература (буквенная фиксация) с указанием конкретного времени и места.

История же культуры – записи о событиях в этой самой культуре.

А, кстати, что такое культура?

Похоже мы допрыгались до момента, когда без вивисектора не обойтись

(С конкретными предметами проще: палец – часть руки; стул – часть обстановки. А как быть если мы болтаем о чём-то, которое ни пощупать, ни понюхать не получается?)

В таком случае переведите этот неощутимый предмет в признаки и посмотрите к какому абстрактному (ободраному от прилагательных) имени можно его приложить.)

Так куда же мы можем приткнуть культуру?

Наверно, к поведению: «культура поведения», ещё – к речи: «культура речи».

Еще?

И поведение, и речь, и труд, и многое другое привычно сочетаемое с «культурой» это всё снова-таки виды деятельности людей. Стало быть:

культура – часть различных видов человеческой деятельности.

2) из чего состоит культура?

Из хорошего поведения?

Но смотрите что получается: культура – часть поведения, а поведение составная часть культуры.

Такое объяснение весьма смахивает на «шлангование», причем широкий конец шланга запихивается в его узкий конец – целое (поведение) становится частью своей части (культуры).

Что-то наш вивисектор начинает пробуксовывать...

В таких случаях надо уметь и отступать.

Отойдемте-ка на позиции, которыми мы овладели при ответе на первый под-вопрос и оглядимся.

«Культура – часть различных видов деятельности людей».

Все ли слова из этого определения нам до конца ясны и понятны?

Какое из слов понятнее меньше остальных?

Пожалуй, что «деятельность». Что оно такое?

Скорее всего – какое-то действие.

Зажмурить глаза – действие? Да.

Смолоть кофе? Целая куча действий.

А когда деревья ветками машут? Тоже действие.

Но есть ли разница между такими действиями как зажмуривание глаз и махание ветками? В чём она?

Первое действие случается, когда есть определённая цель – не видеть творящегося безобразия; подать какой-то знак; уснуть, наконец; второе же случается когда ветер дует, оно – действие без видимой цели.

Так вот, деятельность – это действия с какой-то целью.

Плевать в потолок деятельность? Конечно, ведь цель-то вон какая большая.

Плевать в потолок можно просто так, а можно и через трубочку; и такая трубочка будет средством достижения цели.

Вот и получается, что всякая деятельность состоит из действия, цели действия и средства достижения этой цели (т.е. инструмента – будь то трубочка, вивисектор, или одни только лишь губы).

Во! Как мы эту деятельность расщёлкали, разделали под орех и по полочкам разложили! Любо-дорого посмотреть.

Да вот в чём заковыка: иногда цель становится средством и наоборот.

Сапоги в $500, с одной стороны, цель (кому неохота иметь такие?), а с другой стороны – средство привлечь к ногам взгляды прохожих и держать ноги в тепле.

У древних римлян много было всяческих богов – ветра, огня, плодородия,

Изображался он так – берём две маски и прислоняем спинами одну к другой: получается голова с двумя лицами – двуликий Янус. И оттуда дверь, и отсюда тоже дверь.

(Наверно, за эту двуличность он по совместительству был ещё богом военных действий).

Как же разобраться в эдаких двуличностях?

На помощь приходит время – предмет не может быть и целью и средством одновременно.

Сапоги бывают целью лишь до того момента, пока они не куплены (не достигнуты).

Сапоги становятся инструментом лишь после того момента, когда они одеты (задействованы).

Однако, мало всего лишь иметь инструмент, надо ещё и уметь им пользоваться, знать способы его применения. Так что, культура есть не только наличие инструмента, но и умение обращаться с ним.

Познав всё это, мы запросто можем ответить на второй под-вопрос вивисектора «из каких частей состоит культура?», если сообразим из каких частей состоит умение обращаться с инструментом.

Ну, во-1-х, из самого инструмента (нельзя же уметь играть на пианино без самого пианино), а во-2-х, из знания какую клавишу когда тыкнуть, и в-3-х, из навычки тыкать нужную клавишу в самый подходящий момент.

Итак, ответ на второй под-вопрос:

культура состоит из орудий деятельности и навыков применения таковых орудий

А теперь мы в этом деле до того навострились, что ответить на третий под-вопрос вивисектора нам проще пареной репы.
3) чего ради существует культура?

Конечно же,

для достижения целей деятельности

Скажем «х-ху!» и отрём натруженые лбы и поставим точку в этой лекции.

Передохнули? А теперь в пост-скриптуме зафиксируем сегодняшний улов:

P.S.:

РГФ – есть знание где и когда римско-германские народы обзаводились всяческими механизмами и как их применяли; и это знание добывается через познание буквенных записей (через литературу) вышеупомянутых народов.

ЗАДАНИЕ: