– Ну, и сколько ты получишь за эту статью?– спросила Сатэник.

– Три тысячи,– был мой немедленный ответ.

(Финансы не та сфера, где стоит каламбурничать или – упаси Боже! – впадать в задумчивость, беседуя с женой.)

– А сколько ты потратишь на "сбор информации" для неё?

– Ну… не больше двух тысяч,– уже с оттяжкой, доложил я.

– Так стоит ли?..

Очень логичный вопрос. Лето на исходе, пора сворачивать мою "сезонную подработку" в газете.

Сделано немало. В том числе шесть очерков для цикла "Степанкерт летом". Так стоит ли писать седьмой?

Если уж совсем начистоту, так я б его и бесплатно написал (только не говорите об этом редактору), чтобы исполнить обещание данное дорогим моему сердцу степанакертцам – что подарю им зеркала-фрагменты, куда могли б смотреться во всякую пору летнего дня.

Без седьмого (вечерне-ночного), заключительного фрагмента ущербным остался бы цикл. Как же не посмотреться на сон грядущий, после долгого дня?

После долгого дня наступает вечер, приходит пора отдохнуть и отвлечься от всего, что было за день.

У каждого своя излюбленная и наезженная программа отдохновения, но на сей раз давайте заглянем туда, где рады каждому. В бары и прочие заведения "индустрии развлечений" вечернего Степанакерта.

В силу ряда причин, едва ли не единственная возможность для арцахцев зажить нормальной—по стандартам развитых стран—жизнью, это превращение своей страны в "рай для туристов".

И на то есть солидные козыри:

– бесподобные красоты горной местности – раз (свежего человека они буквально завораживают);

– отсутствие всякой промышленности – два (пара дымящихся труб могут поставить крест на самых радужных туристских перспективах);

– несгибаемое карабахское упорство в достижении поставленных целей – три.

До недавних пор Степанакерт пленял приезжих только лишь своей роскошной зеленью. Но в последние несколько месяцев у них появилась возможность расширить ассортимент хвалебных отзывов – основательно покрасивел архитектурный облик города.

Но как обстоят дела в индустрии развлечений? Готова ли она к приему валютоносных туристов?

Вот из таких вопросов и родилась идея, что для заключительного очерка необходимо "прошвырнуться" по увеселительным заведениям вечернего Степанакерта.

Но нельзя объять необъятное! В результате консультаций со знающими людьми был выработан четкий маршрут-план:

• ресторан ЦИЦЕРНАК ЦИЦЕРНАК
       на армянском означает: "ласточка". ,
• дискотека Дворца Молодежи,
• кафе под танцплощадкой в парке,
• казино на Кольцевой,
• зал БИНГО напротив Базара.

Приложением к плану стало мое твердое решение, что при сборе информации эта самая индустрия не выдоит у меня более двух тысяч драм. Не дам и все тут.

Самым трудным было дождаться часа назначенного для выступления в поход за информацией. Но вот он пробил – 22:00.

Я ступил за порог в беззвёздную тьму облачной летней ночи, растроганный чуть встревоженным напутствием Сатэник: "будь осторожен!"

Милая, это ж не в джунгли и не в открытый космос. В Степанакерте все друг другу родственники. Из встречных каждый второй приходится тебе троюродным сестрой-братом, а каждый третий – родня твоему
бачьянагу БАЧЬЯНАГ —
     на карабахском диалекте армянского: "муж сестры жены/свояк". . Доля риска лишь в том, что могут не распознать в темноте и пройдут не поприветствовав.

ЦИЦЕРНАК встречает глубокомысленной тишиной. Обрамленный редкими кустиками круглый бассейн в центре зала. Шеренга дверей в стене закольцованной вокруг бассейна. И   –  ни души…

Правда, в двух-трёх номерах виднеется электрический свет через квадратики матового стекла врезанные поверх дверей .

Щёлкнув выключателем расположенным рядом с ручкой ближайшей двери, захожу в кабинет.

Комната два на три метра, стол с приборами на шесть персон, стены с обоями, короткая тюлевая занавеска вдоль прорезанного во всю длину окошка под потолком. Стулья в санаторно-курортном стиле эпохи застоя—коричневый дерматин на никелированных трубко-ножках. Рядом с ручкой двери кнопка звонка вызова.

Вскоре после нажатия кнопки,  дверь открыла женщина в красном фартуке в черный горошек и так же скоро принесла заказанный стакан чая.

Чифиристая горечь горячего чая навеяла философическое настроение и я вдруг задумался: а зачем люди вообще ходят по этим барам-ресторанам? Кушать-пить? Слушать музыку? Всё это могут поиметь и дома, с намного меньшими затратами.

И приходит неопровержимо простой ответ. Главный стимул к посещению публичных мест развлечения – стремление показать себя. Вот так я ем, так веселюсь, так одеваюсь… Смотрите и восхищайтесь!

И те же самые туристы с большей охотой едут не туда, где есть что посмотреть, а туда, где на них глазеют как на экзотику.

Так что платим мы не за утехи, а за зрителей наших утех. Дома не перед кем красоваться. Там нас знают как облупленных, очки не вотрёшь.

И ЦИЦЕРНАК с его отдельными кабинетами тоже вполне вписывается в эту теорию. Просто он для любителей, так сказать, камерного стиля, которые предпочитают оказывать впечатление на ограниченное число зрителей. В конце концов, одна официантка – тоже зритель.

Однако вызвав её повторным звонком, всех этих теорий ей не излагаю, а спрашиваю что с меня. Она сходила на консультацию, а по возвращении объявила, с ослепительной улыбкой: ни-че-го!

Ай, да ЦИЦЕРНАК! Здесь готовы к приему туристов любой масти.

Дискотека Дворца Молодежи имеет всё что надо для заведения её типа.

Глухой подвальный коридор ведет в прямоугольную спортзал-пещеру, где неустанно молотят по слуху сорвавшиеся с цепи децибелы рок-рэпных ритмов, а в глаза  брызжут разноцветные снопы света из фар вертушки над танцевальным отсеком.

Прочие две трети пространства – под круглыми белыми столиками из пластмассы и такими же стульями. На столах тесные батареи пивных бутылок. Общение между завсегдатаями сведено к минимуму – трудно перекрикивать грохот музыки.

Все смотрят на показывающих себя танцоров. Есть на что посмотреть!

Молодые люди воочию доказывают, что уже целиком осознали назначение различных частей и членов своего созревшего тела и зазывно демонстрируют виртуозную технику владения моторно-двигательным аппаратом упомянутых частей, членов и остальных конечностей. (Да за такие пляски впору награждать званием "мастер спорта"!)

Иногда от стойки у входа, через полумрак рассекаемый взблесками фар, пробирается женщина в белом фартуке и с подносом – собрать с покинутых столов опустошенную стеклотару…

А на официантке под парковой танцплощадкой элегантно облегающее черное платье до пола. В углу полукруглого зала негромкая компания за парой сдвинутых столов.

Моё тут появление появление стало для них манной небесной. (Зритель! Есть перед кем!..)

Для начала моложавый лысый предводитель вывел свою партнершу в центр зала – пообнимать её в томном блюзе у пол-метрового фонтанчика-брызгунчика в выложенной галькой ямке посреди пола.

А приметив, что зритель заказал чашку кофе и поудобнее устроился в белом кресле с подлокотниками, компания вышла из-за стола в полном составе и показала класс в ансамблевом исполнении быстрых танцев.

Когда в кафе зашли и сели ещё две раздельные пары, я покинул его с чувством выполненного долга: теперь свободно обойдутся без меня – пускай показываются друг другу.

Незапланированный ЗЕЛЕНЫЙ БАР случайно подвернулся по пути, но стал ещё одним блестящим подтверждением теории самопоказа. За белыми пластмассовыми столиками на площадке между тротуаром и проезжей частью центральной улицы нет свободных мест. А во внутреннем помещении бара, где столы из натурального полированного дерева и краснодеревные же мягкие стулья в стройном готическом стиле, и свечи на столах, и цветной телевизор, и… посетителей ровно трое.

Почему? Доказывайте что хотите, но факт остается фактом – через затемнённые стекла бара прохожему не увидать, что вы тут.

Уже заполночь прошёл я вдоль фасадов зданий примыкающих к Кольцевой.

Сонная тишь. Лишь где-то на высоком балконе сухое постукивание зерни о доску нардов. Слухи об имеющемся здесь казино оказались явно преждевременными…

В запасе оставалось игорное заведение БИНГО в бывшем доме быта напротив Базара, где метровыми буквами написано, что они работают до двух ночи.

Я спустился к Электросети, куда не дошли ещё асфальтирование и освещение улиц. По крутой, вдрызг раздолбанной трубопрокладками улице Тиграна Меца поднялся до миссии Красного Креста и вышел на благоустроенный прибазарный асфальт.

Увы, дом быта не подавал признаков азартной жизни. Ни огонька внутри, ни звука. Уличные фонари молча льют свой свет на вывеску с режимом работы "… до двух ночи".

Вдруг от углового отсека, где прежде была сапожная мастерская, а нынче—судя по близлежащей груде белого кубика—приватизирующая перестройка, раздаются мужские голоса.

Различив прозвучавшее слово "бинго", подхожу и стучу в кусок жести на решетке временной двери. Захожу.

Двое мужчин ложились спать. Один подымается со своей койки мне навстречу. Задирая голову на его двухметровый рост, интересуюсь насчёт заведения БИНГО.

Были, но в двенадцать закрылись – нет клиентов. Играют пока вручную, но машину уже привезли, скоро установят.

– А ты меня не узнал, что ли? – спрашивает здоровяк.

В свете фонарей, что проникает сюда поверх составленных в виде временной стенки щитов, всматриваюсь в усатое лицо.

– Нет, не припомню.

– Да я ж у вас в доме был. Когда ты жил на квартире напротив "Маяка". Сергей я – сын тётки твоей тещи.

Ну извини, родственник, не признал. Извини и спокойной ночи.

Спокойной ночи и вам, дорогие прочие родичи и сограждане. Отдыхайте после долгого летнего дня.

В Степанакерте всё спокойно.